Дмитрий Каполь - Посланник железного бога

– Ходить-то, надеюсь, ты умеешь? – вдруг насмешливо спросила Зерея.

– Ходи… Чего? – вытаращил глаза Юра. – Ну уж, знаешь ли.

– Но-но, не обижайся, – зацокала языком девушка. – Некоторые ходят как младенцы – только до еды и до горшка. Кто покрепче – может и пару верст преодолеть. Настоящий ходок идет без устали несколько дней кряду. Поэтому я и спросила.

Юра вспомнил, как он прошел путь от звездолета до пещеры дракона и ничего, не помер. Кивнул в ответ.

– Наверное, умею, – ответил он. – А это так важно?

– В нашем деле важно все, – с серьезным видом ответила девушка. – Ты не надейся, что мы весь путь проделаем верхом. В Златолисте мы оставим единорогов моей знакомой и дальше двинемся пешком, – бросила через плечо Зерея.

– Это еще почему?

– Потому что так надо! – вспылила вдруг девушка. – Ты почему все время задаешь дурацкие вопросы?

Парень не нашелся, что ответить.

– А как далеко до Златолиста? – спросил Юра.

– Три дня пути, – пожала плечами девушка. – Если только мы будем выезжать вовремя, а не нежиться в кровати до обеда.

– В кровати я не нежился, – отрезал Юра.

– Ага, – кивнула девушка, – только вот загадка, почему мы выехали на два часа позже обещанного срока?

Спорить Юре не хотелось. Во рту было сухо и мерзко, а открывать вторую фляжку не хотелось – еще неизвестно, сколько ехать до следующего привала, где можно будет набрать воды. Все-таки они вчера с Крейгом здорово перебрали. Юра не был любителем выпить, но у того ковбоя и впрямь был талант, он мог напоить и священника. Еще солнце слишком ярко светило в глаза и отдавалось пульсирующей болью где-то в затылке. Хорошо, что благодаря какой-то вонючей мази, которую он прикупил у местной знахарки, синяк сошел на нет. А то вид был бы у него еще тот. С бодуна и с синяком – ни дать ни взять проходимец.

Уныло тянулась дорога. Разнообразные мысли кружились в голове. Похмелье настроение не улучшало. Хорошо, что хоть девушка замолчала. За долгие месяцы одиночества он и не думал, что будет по-настоящему радоваться уединению.

Вскоре он почувствовал, что на мочевой пузырь давит излишек жидкости. Он остановил единорога, спешился и побрел в кусты.

– Ты куда? – весело спросила его девушка.

– Отлить, – угрюмо ответил ей парень.

– Ага, – со смехом сказала Зерея. – Так мы точно не поспеем никуда.

– А что, на ходу мне прикажешь мочиться? – огрызнулся Юра.

– Меньше воды пить не пробовал? – язвительно спросила девушка.

– Не пробовал, – в тон ей ответил парень.

– А в принципе меньше пить? – не сдавалась она.

– Вообще-то я не пью, – начал оправдываться Юра.

– Оно и заметно, – прыснула Зерея.

Парень досадливо махнул рукой, влез на единорога, и они двинулись дальше.

Несколько раз рука тянулась к фляжке, но он мысленно себя останавливал. Не было никакого желания опять унижаться перед этой девчонкой.

Уже давно перевалило за полдень, а они так и не сделали ни единого привала.

– Жрать мы сегодня будем? – нарочито грубо спросил Юра.

Он решил изменить тактику общения с вежливого мальчика на закаленного прощелыгу.

– Хочешь жрать, жри на ходу, – презрительно бросила девушка. – Ради такой ерунды останавливаться точно не будем.

– Да ты, – от такого нахальства Юра едва не задохнулся. – Слушай, девочка. По-моему, я тут плачу, и мне решать, что мы будем делать, а что нет.

Зерея натянула поводья, остановила единорога и развернулась к парню.

– Нет, ты меня послушай, мальчик! – в ее глазах сверкнули искорки злости. – Ты заплатил мне за то, чтобы я вовремя и без вреда доставила тебя в Высь-Град, а уже я решаю, когда и где мы будем останавливаться, чтобы поспать, поесть или отлить. Уяснил?

И, не дав вымолвить ему и слова, дернула поводья, крикнула и поскакала галопом. Юра так и замер с открытым ртом. Некоторое время он приходил в себя, затем ударил пятками по бокам Ласки и поехал вслед за девушкой.

– Ну что ж, хорошо, – пробубнил он сам себе под нос, – раз так, то ладно.

В таверне, до которой они добрались уже в темноте, было набито полно народу.

– Осталась только одна каморка с узкой кроватью, – ответил на вопрос о ночлежке низкий пузатый трактирщик.

И прежде, чем Юра успел что-либо сказать, Зерея ударила ладонью по стойке:

– Согласна! Занимаем до рассвета!

Пузан залихватски свистнул, и на его зов явилась запыхавшаяся девчушка лет тринадцати.

– Покажи этой парочке комнату за чуланом, да замени в ней белье. И в бочку горячей воды налить не забудь. Не перепутай, смотри у меня!

Он было замахнулся на девчушку, но Юра схватил его руку и укоризненно произнес:

– Разве можно детей бить?

Трактирщик зло сверкнул глазами:

– А ты кто такой, чтобы мне указывать?

Словно из ниоткуда между ними вынырнула Зерея и очаровательно улыбнулась толстяку:

– О, не обращайте на него внимания. Он того, – она покрутила пальцем у виска, – с богами разговаривает. Блаженный.

А повернувшись к Юре, состроила страшную гримасу и прошипела:

– Ты с ума сошел, болван. Чего лезешь не в свою сбрую?

– Я, – начал было парень, но Зерея на него шикнула еще раз, и он тут же замолчал.

Толстяк выдернул свою руку и брезгливо ей тряхнул.

– Смотрите, а то и без комнаты можете остаться, – пробурчал он.

– Не беспокойтесь, уважаемый, – девушка вновь была сама любезность. – Ничего подобного не повторится.

И монета с четвертьцельным перекочевала из ее руки в руку трактирщика. Затем, схватив Юру за руку, она повела его за дальний столик в углу, который, к удивлению, оказался не занятым.

– Не вмешивайся не в свои дела, – грозно начала поучать парня девушка. – Эта девчушка – его подмастерье, и он может колотить ее, сколько ему вздумается. Хоть до смерти забить.

– Она еще ребенок, – начал оправдываться Юра.

– Тут детей в притоны продают, если что, – у Зереи злобно сверкнули глаза. – И никому нет дела до этого. Всем плевать.

– Тебя тоже продали в притон в детстве? – парень начал заводиться.

– Ты-то что лезешь? – устало ответила девушка и отвернулась. – Всем плевать. Всем. Не пытайся казаться особенным.

Юра замолчал и с ненавистью посмотрел на трактирщика. Он орал на девчушку, а та стояла перед ним и хлопала большими карими глазами, не смея сказать ни слова. На ее нескладной тощей фигуре одним огромным холщовым мешком висело платье, спереди подвязанное замусоленным серым передником, который когда-то был белоснежным. Грязные волосы были старательно уложены и подвязаны лентой. Она время от времени шмыгала носом и чесала затылок. Когда толстяк закончил тираду привычной оплеухой, девчушка бывалым движением уклонилась от удара, прошмыгнула под рукой и побежала на кухню. Трактирщик посмотрел ей вслед и покачал головой, ругаясь себе под нос, затем перевел взгляд в сторону и встретился глазами с Юрой.